Моя бабушка всегда говорила, что тяжёлую блокаду и голод она и моя мама пережили только благодаря нашему коту Ваське. Если бы не этот рыжий хулиган, она с дочерью умерли бы с голоду как многие другие.
Каждый день Васька уходил на охоту и притаскивал мышек или даже большую жирную крысу. Мышек бабушка потрошила и варила из них похлебку. А из крыски получался неплохой гуляш. При этом кот сидел всегда рядом и ждал еду, а ночью все трое лежали под одним одеялом и он согревал их своим теплом.
Бомбежку он чувствовал намного раньше, чем объявляли воздушную тревогу, начинал крутиться и жалобно мяукать, бабушка успевала собрать вещи, воду, маму, кота и выбежать из дома. Когда бежали в убежище, его как члена семьи тащили с собой и смотрели, как бы его не унесли и не съели.
Голод был страшный. Васька был голодный как все и тощий. Всю зиму до весны бабушка собирала крошки для птиц, а с весны выходили с котом на охоту. Бабушка сыпала крошки и сидели с Васькой в засаде, его прыжок всегда был на удивление точным и быстрым. Васька голодал вместе с нами и сил у него было недостаточно, что бы удержать птицу. Он хватал птицу, а из кустов выбегала бабушка и помогала ему. Так что с весны до осени ели еще и птиц.
Когда сняли блокаду и появилось побольше еды, и даже потом после войны бабушка коту всегда отдавала самый лучший кусочек. Гладила его ласково, приговаривая - кормилец ты наш.
Умер Васька в 1949 году, бабушка его похоронила на кладбище, и, что бы, могилку не затоптали, поставила крестик и написала Василий Бугров. Потом рядом с котиком мама положила и бабушку, а потом там я похоронила и свою маму. Так и лежат все трое за одной оградкой, как когда-то в войну под одним одеялом...
— Твой кот не затыкается, — приветствовал я её, а где-то на кухне Басё продолжал громко мяукать. — Кормил? — спросила она, сбрасывая туфли. Я кивнул. — Туалет мыл? — снова кивок. — Играл? — Да, да и ещё раз да, — Басё всё это время не замолкал. Она присела перед котом, они уставились друг на друга. — Иди ляг на футон, — вдруг сказала она. Я опешил. — Иди.
И я послушно поплёлся в комнату, расстелил футон и улёгся, не раздеваясь. Басё внезапно заткнулся, улёгся ко мне под бок, обхватил лапами мою руку и замурчал. Я лежал, боясь пошевелиться.
— Он просто хотел помурлыкать спокойно и подремать, — улыбнулась она. — Мурлычьте, а я в душ.
Басё тихо урчал, из ванной доносился плеск воды. И я вдруг понял, что мы с котом очень похожи. Иногда мне тоже хочется помурлыкать, прижимаясь к чьему-нибудь тёплому боку. Сон, когда кто-то спит рядом, намного слаще. И я не заметил, как сам задремал.